Мащицкий виталий львович биография. Каменный гость: зачем Виталий Мащицкий помогает «Ростеху» осваивать добычу минералов

Мало кто следит за пополнением или сокращением рядов олигархов в России. А вот их биография, жизненный путь и успехи в бизнесе вполне могут привлечь внимание рядовых пользователей. Так, с недавнего времени в недружную и немногозначительную семью самых состоятельных людей России вошел уроженец Иркутска Мащицкий Виталий Львович. Подробнее о его карьере, бизнес-проектах и даже личной жизни мы и расскажем далее.

Короткая информационная справка об олигархе

В биографии Мащицкого Виталия Львовича очень много белых пятен и пробелов. Скорее всего, это связано с тем, что состоятельный и вполне успешный человек предпочитает раскрывать лишь нужные ему сведения.

Итак, бизнесмен родился в начале июля 1954 года в Иркутске. Здесь же он окончил школу и поступил в местный институт народного хозяйства. По предварительным сведениям, его интересовал экономический факультет. В конце 1975 года Мащицкий Виталий Львович окончил вуз, получил диплом и отправился, что называется, в свободное плавание.

Быстрый карьерный рост и первые руководящие должности

После института Мащицкий Виталий Львович практически сразу попал в нужное русло. И вот тут как раз и непонятно, с чем связан столь быстрый карьерный рост. Судите сами, человек, окончивший высшее учебное заведение, скорее напоминает слегка оперившегося птенца, но никак не хищного коршуна. Ну да ладно. Одним словом, в этом же году Мащинский получил работу, причем занял одну из руководящих должностей в системе капитального строительства. По словам самого олигарха, ему досталась должность заместителя начальника Иркутского домостроительного комбината.

В период между 1980 и 1989 годами Мащицкий Виталий Львович успел возглавить одно из крупнейших хозрасчетных подразделений ДСК в своем городе. Затем была должность замначальника в ДСК и управляющего в тресте крупнопанельного домостроения. В это же время он был вторым человеком после руководителя «Главякутстроя» и «Минвостокстроя» при СССР.

Воспоминания о работе в «Главякутстрое»

Как рассказывает Мащицкий Виталий Львович (дата рождения его - 02.07.1954), работа в «Главякутстрое» сделала определенный толчок в его дальнейшей деятельности. На тот момент бизнесмен занимался организацией и материально-техническим снабжением всего предприятия.

К слову сказать, это был мощный комплекс с десятком тысяч сотрудников. Предприятие занималось строительными работами разной степени сложности. Среди его главных детищ были птицефабрики, комбинаты, заводы и даже дошкольные учебные заведения Якутской области.

Согласно рассказу героя, именно на данном предприятии ему удалось раскрыть в себе лидерские и организаторские качества. Ведь по большому счету ему приходилось заниматься организацией всего бизнеса, свойственного старому советскому времени. После этого Мащицкий Виталий Львович (семья его, конечно же, поддержала) решил, что он уже полностью созрел для открытия собственного дела. По этой же причине в начале 1989 года он покинул данное предприятие, воодушевившись небольшим числом новых идей.

Первое предприятие с иностранными капиталлами

Спустя небольшой промежуток времени Мащицкий создал одно из первых советско-финских предприятий с некоторой долей иностранных инвестиций. Назвал он его «Фексима». Интересно, что аналогов подобным предприятиям в Союзе не было. По словам бизнесмена, его организация была записана под номером пять. Следовательно, конкурентов в данной отрасли практически не наблюдалось. Чем же занималась организация?

Компания, организованная Виталием Львовичем, специализировалась на проектировании и поставке строительных материалов, различного производственного оборудования, необходимого для развития отечественной строительной индустрии. Причем свою работу представители «Фексимы» выполняли преимущественно «под ключ».

К слову сказать, уже тогда предпринимателя заметили представители известного международного издания «Форбс». Мащицкий Виталий Львович на тот период уже был поставлен на карандаш сотрудников агентства. Немного позже оно напишет о нем большую статью и включит в рейтинг самых богатых российских бизнесменов. Интересно, что в данном рейтинге наш герой займет почетное 135 место, а его общее состояние будет оценено в 0,65 млрд долларов США.

Как создавались другие организация в империи бизнесмена?

За всю свою жизнь бизнесмен принял участие в различных проектах, включая вышеупомянутое предприятие «Фексима». За все это время он умел договариваться и находить выход из любой ситуации.

Так, участие в проекте с иностранными инвестициями, рассказывает бизнесмен, начиналось вокруг него. По его словам, работая в «Главякутстрое», он смог обзавестись полезными связями и даже получить славу самого предприимчивого сотрудника организации.

Как оказалось, наш контактировал с нужными людьми, умел договариваться и завел связи за границей. Во время реализации очередного строительного проекта в Якутске наш герой завел знаковое для себя знакомство с одним англичанином. На тот момент у него были отличные связи с финнами.

Позднее в тандеме с англичанином ему удалось открыть новое совместное предприятие «Симикс Интернейшнл». Оно стало заниматься заготовкой отечественной древесины с последующей ее реализацией за границу, преимущественно в Китай и Японию.

Непростая дорога к безбедной жизни

Однако перед тем, как система была налажена, предпринимателям пришлось приобрести специализированное оборудование, свой лесоотвод и даже купить автомобили для вывоза готовой лесозаготовки. А когда организация приобрела свой лесоперерабатывающий завод, оборот бизнесменов уже перевалил за десятки миллионов рублей.

Позднее была организована «Росинвестнефть». По предварительным данным, ровно через четыре года это предприятие вошло в пятерку самых крупных нефтяных экспортеров РФ. Еще позже у предпринимателя был с братьями Чигиринскими, управляющими компанией «С+Т».

В партнерстве с ними он создал компанию под названием «СТ Групп», занимающуюся недвижимостью. На тот момент бизнесмен выполнял роль инвестора, а также создавал и управлял земельным банком. За период работы в этом предприятии бизнесмену удалось неплохо заработать, а также обзавестись личными земельными угодьями.

Еще позже Виталий Львович заинтересовался строительством автозаправок. В результате его усилий и международных инвесторов ему удалось создать компанию Вот так и строил свою империю олигарх Мащицкий Виталий Львович. «Ростехнологии» - также частично его детище. По крайней мере инвестировал в него он очень интенсивно, хотя и по дружбе, но о ней расскажем позже.

Непростые, но дружественные отношения с «Ростехом»

Начиная с 2009 года наш бизнесмен активно сотрудничает с государственной корпорацией «Ростехнологии», которая была позже переименована в «Ростех». По словам самого предпринимателя, данный интерес к предприятию связан напрямую с его директором Сергеем Чемезовым. Как оказалось, с ним олигарх знаком с самого детства.

Так сказать, в поддержку дружбы, но и не без определенной финансовой выгоды, бизнесмен открыл небольшую компанию «РТ», которую назвал «дочкой» «Ростеха». Наряду с данным предприятием новоиспеченная организация занималась продажей и сдачей в аренду непрофильных объектов недвижимости, принадлежащих бывшей «Ростехнологии».

Позднее по указке Виталия Львовича компания стала заниматься производством цемента и добычей нефрита в Бурятии. Еще позже «щупальца» предприимчивого тандема дотянулись до африканского континента, где и была организована компания по добыче платины. Позднее были заводы в Румынии и даже Китае.

Хрупкая и изящная супруга

Несмотря на видимую бизнес-хватку, Виталий Львович - не слишком публичный человек. Поэтому он и не любит рассказывать о себе, а также о членах своей семьи. По этой же причине он старается избегать вопросов, касающихся его жены. Мащицкий Виталий Львович - человек общительный, но предпочитающий не распространяться о своей личной жизни.

Однако это у него не всегда получается. Так, супруга олигарха Ирина не согласна с мнением своего мужа. Наоборот, она решила выйти из его тени. По предварительным данным, ей принадлежит журнал «Третьяковская галерея», издаваемый на русском и английском языке.

К слову сказать, его генеральным спонсором выступает ее благоверный, так что путь к самостоятельности у Ирины не совсем удался. Помимо этого, жена бизнесмена возглавляет несколько благотворительных фондов и рисует весьма оригинальные картины. Так, в 2009 году очаровательная Ирина организовала свою самую крупную выставку в столице. По словам критиков, художница умело общается со зрителем, используя самые необычные и смелые сочетания цветов.

Семейные узы и бизнес

Напомним, что в определенное время своей карьеры наш герой организовал крупное предприятие под названием Vi Holding. В данной компании работают оба сына бизнесмена: Павел и Леонид. Причем первый является вице-президентом, членом директоров и управляющим партнером организации. А второй успешно управляет портфелем недвижимого имущества компании и решает вопросы девелопмента организации «Ви Холдинг». Мащицкий Виталий Львович же является основателем и президентом данной группы компаний, а также председателем Совета директоров Vimetco. Как видите, семейные узы играют в бизнесе далеко не последнюю роль.

Владелец Vi Holding рассказал об истории своего бизнеса, китайском энергометаллургическом проекте и многом другом

Виталий Мащицкий.

Фото предоставлено пресс-службой Vi Holding

Москва. 20 ноября. сайт - Виталий Мащицкий в 1990-е входил в число предпринимателей, которых называли олигархами – если не по политическому влиянию, то по масштабам бизнеса точно. Экспорт леса, поставки самотлорской нефти и нефтепродуктов, московская сеть АЗС, роль монополиста в нефтепереработке на огромной территории от Иркутска до Сахалина и Камчатки. Однако, в начале нулевых, продав самую заметную часть активов Михаилу Ходорковскому (АНХК) и Мусе Бажаеву (Хабаровский НПЗ), и без того не слишком публичный бизнесмен исчез с радаров совсем. По крайней мере, с российских. За эти годы Vi Holding Виталия Мащицкого собрал алюминиевые активы в Центральной Европе в компанию Vimetco и построил энергометаллургический комплекс в Китае. Именно китайский проект, о котором неоднократно говорили на участившихся в последнее время межправительственных встречах России и КНР, вернул Vi Holding в публичное пространство. В интервью "Интерфаксу" Мащицкий рассказал об истории своего бизнеса, китайском проекте и многом другом.

В 1990-е ваша компания "Росинвестнефть" была крупным игроком на нефтяном рынке, но даже тогда известно было о ней не так уж много. Расскажите, как начинался ваш бизнес.

Вообще-то я - профессиональный строитель, а не нефтяник. Работал замначальника домостроительного комбината в Иркутске, а закончил свою деятельность в народном хозяйстве Советского Союза в 1989 году, в должности начальника "Главякутстроя". Это был большой строительный главк, десятки тысяч работников. Строили все – от заводов и комбинатов до птицефабрик и детских садов в Якутской АССР. На мне была организация и материально-техническое снабжение всего этого мощного строительного комплекса, то есть в каком-то смысле организация бизнеса, каким он был в старые советские времена.

В 1989 году я ушел с должности начальника главка, создав первое совместное советско-финское предприятие, которое было зарегистрировано еще в Министерстве финансов СССР под номером пять.

СП было с финским концерном "Фексима", который очень активно в те годы работал в СССР. Он занимался проектированием и поставкой "под ключ" производственных линий для стройиндустрии, импортировал стройматериалы, да и всевозможный ширпотреб тоже.

- Можно было так вот взять и самому создать СП с иностранной компанией?

Дело было так: работая в Якутске, я успешно сработал (получается тавтология, лучше – проявил себя) во внешнеэкономической деятельности. Там затеяли строительство большого республиканского госпиталя, контракт получила австрийская компания. Наш главк, как единственный монопольный генподрядчик, должен был обеспечить все необходимое с советской стороны: сделать земляные работы, фундаменты, поставить цемент, бетон, арматуру, песок, щебень, воду. Не забывайте, что в Якутии вечная мерзлота, завоз был сезонный, только водным путем - через Усть-Кут. Мы к процессу подошли серьезно, сами составляли и заключали с австрийцами контракты, получали валюту. В итоге через год на счете у главка было несколько миллионов долларов, в разы больше, чем у самого Минвостокстроя. Я стал чуть ли не главным хранителем валюты в министерстве, ко мне обращались, например, чтобы компьютеры за границей купить. Поэтому когда создавалось СП между подразделением Минвостокстроя – "Главдальстроем" и "Фексимой", меня позвали им управлять. Я сдал партийный билет в парткоме Якутска и уехал в Москву.

Советским СП давались права на самостоятельный экспорт, но для этого они должны были подтвердить, что экспортируемую продукцию действительно произвели сами. И такой сертификат производителя давал возможность экспортировать. Этот механизм мы и использовали. Ведь при всех грандиозных планах "Фексимы" и "Дальвостокстроя" уставный капитал СП составил $10 тыс, перечисленных финнами. Больше ни копейки денег никто не перевел. Нам был нужен сертификат производителя, тогда можно было бы организовать поставки древесины в Японию. Я приехал во Владивосток, в лесозаготовительное предприятие "Главдальстроя". Взял в аренду лесосечный фонд, нанял тот же самый леспромхоз, который и так там работал, получил все разрешения на добычу и обработку древесины. С этими двумя договорами уже можно было получать сертификат. Таким образом, их же лес, который они заготавливали, но до сих пор могли экспортировать только через "Союзэкспортлес" - а он все забирал себе и хозяйствам оставлял копейки, теперь можно было законно поставлять продукцию за рубеж через СП.

Через год собрался совет директоров, приехали финны. У СП на счетах $3 млн, которые для компании заработал я как генеральный директор. Все придумал, оформил, реализовал. Акционеры-то ничего не сделали. И вот когда я услышал, что эти ребята обсуждают - добавить сто долларов водителю, который их пьяных развозит до четырех часов утра, или нет? – вот в этот момент я понял, что деньгами должен распоряжаться тот, кто их зарабатывает. Я понял, что больше ни на кого работать не буду. Это был 1990 год. Я уволился, оставил все, что было заработано в этом СП, и создал собственное совместное предприятие с англичанином, с которым познакомился в Якутске на строительстве госпиталя. Он там работал с австрийской стороны. С ним мы сделали СП "Сибмикс Интернейшнл", оно тоже занималось заготовкой древесины. Мы взяли собственный лесоотвод, купили технику и оборудование и начали лесозаготовки, экспортировали в Японию и Китай. Потом я построил лесоперерабатывающий завод. Это уже были многомиллионные обороты.

- А нефтянка откуда возникла?

Когда появились свободные средства, мы начали смотреть, куда можно вкладывать. У нефтяных компаний, которые еще все были государственными, тогда была огромная проблема с оборотными средствами из-за падения курса рубля.

Была такая компания "Нижневартовскнефтегаз", которой систематически не хватало денег. У нее падала добыча, потому что не было средств для ремонта скважин, росли налоговые задолженности и т.д.

Я тогда собрал специалистов и зарегистрировал в Нижневартовске компанию по ремонту скважин "Росинвестнефть". Живых денег у "Нижневартовскнефтегаза" не было, платить они нам не могли.

- Нефтью отдавали?

Совершенно верно. Договор был простой: мы инвестируем во все - и в работу, и в оборудование, а нефть, которая из отремонтированных скважин добывается, делим 50 на 50. Объем работ был большой – семьсот с чем-то скважин. С этой нефтью что-то надо было делать, и мы начали поставки на предприятия АНХК. Они плохо рассчитывались, то платили, то нет. Начали возникать долги АНХК перед "Росинвестнефтью".

Тогда же постановлением правительства был принята программа реконструкции Самотлорского месторождения. Это было высокообводненное месторождение, необходимо было проводить реконструкцию, чтобы не терять добычу, остановить ее падение. Мы начали инвестировать в реконструкцию Самотлора. В качестве компенсации постановлением правительства была выделена квота, в рамках которой мы ежегодно экспортировали 2 млн тонн нефти, полученной за эти работы. И мы в течение пяти лет занимались экспортом нефти.

- Какие еще проекты у вас были?

Был проект с братьями Чигиринскими. Тогда их компания называлась "С+Т", они занимались девелопментом. Поскольку у меня был промышленный опыт, опыт управления большими корпорациями плюс свободные средства от нефтяного и лесного бизнеса, мы создали партнерство по недвижимости - "СТ Групп". Я был инвестором и одновременно отвечал за управление и создание земельного банка. Город тогда устраивал тендеры, на мои деньги мы скупили довольно много участков. Получилась серьезная структура, которая просуществовала до кризиса 1998 года и была номером один на этом рынке. Самое первое в Москве здание мирового уровня, в Никитском переулке, где представительство Международного валютного фонда разместилось, мы построили. И много других объектов.

В этот же период, учитывая то, что отношения с Москвой были уже выстроены, мы заинтересовались строительством автозаправочных комплексов. И тогда создали совместное предприятие с British Petroleum.

- А ВР как появилась?

Они искали площадки, искали возможности создать розничную сеть. Сами выходили на московское правительство, искали на рынке партнеров, кто умеет работать с землей, с участками по застройке. И таким образом попали к нам.

Предприятие было 50 на 50, что, надо сказать, по тем временам было большой редкостью – паритетное СП концерна масштаба ВР с частными лицами.

С нашей стороны я финансировал 50% сам, остальные 50% финансировала ВР. Я был председателем совета директоров, а представитель ВР - генеральным директором. Вся команда управленцев сначала была с их стороны.

Через год построили они 10 заправок, каждая обходилась в $5-6 млн. Когда мы это увидели, провели аудит, я поставил перед партнерами вопрос о том, что менеджмент надо менять. Каждая заправка должна стоить максимум $1 млн, а не $5 млн. Потому что нам не нужно возить бетонные блоки из Финляндии, у нас тут без работы тогда сколько предприятий стояло. И еще много чего возить не нужно, что мы в состоянии были сделать на наших заводах в 5-10 раз дешевле. Нам не нужно было ходить и согласовать проект на каждую заправку, если мы согласовали типовой. В общем, мы договорились, что ВР компенсирует деньги, которые они "перетратили", поставит других менеджеров, а мы ставим своих - 15-20 человек, чтобы правильно организовать процессы. И делим функции - в чем они сильны, в чем мы. Наши люди отвечали за стройку полностью, отвечали за то, чтобы вписаться в бюджет. А BP занимались уже операционным управлением этой заправки, закупками, поставками и так далее – в этом они сильны. Через полгода каждая заправка обходилась максимум в $820 тыс.

В конце 1990-х, когда мы делили бизнес, эта часть отошла Шалве Чигиринскому. А я из этого бизнеса вышел.

- Как развивалась история с АНХК?

У АНХК передо "Росинвестнефтью" накопился большой долг. "Сиданко" была в состоянии банкротства, я по просьбе руководства компании перевел эти долги с АНХК на сам холдинг, мне выдали векселя "Сиданко".

У "Сиданко" - дефицит нефти, АНХК недозагружен. Государство имело постоянную головную боль, потому что все сидели на нефтепродуктах комбината: 16 миллионов населения от Ангарска до Камчатки и Сахалина, вся нефтепродуктовая сеть, все сбыты, все базы, заправочные комплексы. Вся промышленность, армия и флот. Министр Калюжный тогда чуть ли не в ручную загрузку АНХК обеспечивал, силком заставляли нефтяные компании заполнять Ангарск. Заполняли кое-как на 30-40% мощностей, поэтому комбинат все время приносил убытки.

ВР, которая владела 10% "Сиданко" и ею управляла, через год для себя поняла, что это "черная дыра", и предложила: давайте государству вернем Ангарск за один доллар. А государству эта радость тоже ни к чему. Тогда я предложил – отдайте мне в счет долга весь этот "угол", он же вам кроме убытков ничего не генерирует. Там тогда было $350 млн убытков и долг перед федеральным бюджетом $150 млн. Владимир Потанин (глава "Интерроса", крупнейшего акционера "Сиданко" на тот момент – ИФ) был за, но сказал, что мне самому надо договориться с ВР и западными банками-кредиторами.

Меня уже знали на этом рынке, у нас было СП с ВР, поэтому они восприняли предложение положительно. Начались переговоры с кредиторами во главе с Dresdner Bank. Те поинтересовались мнением BP: это благо, если отдать АНХК в счет долга? Они говорят – да, это благо. Спишем долг и от этой ноши избавимся.

Таким образом, месяцев через семь все закончилось первой в истории российского рынка цивилизованной продажей, что называется, во вторые руки. На тот момент сделок с активами такого масштаба не через приватизацию, а уже по рыночному, в рамках всех процедур, еще не было.

Кстати, тогда я получил первый урок от западных бизнесменов в лице ВР - что такое рынок. Когда актив никому не нужен, он ничего не стоит, и его вроде бы готовы отдать за один доллар. Но если вдруг появится хоть один претендент, сразу меняется цена. Мы потратили много времени, со всеми договорились, подготовили все договоры купли-продажи акций. На все 26 компаний комплекса - Ангарск, сбыты, Хабаровский НПЗ и т.д. Прихожу, сажусь, напротив президент Сиданко от BP Роберт Шеппард, и он говорит: мы тут посчитали, надо бы добавить. Как, говорю? Мы же договаривались, вы же за доллар предлагали правительству забрать, а я покупаю за деньги, за долг. Отвечает: вот пока вы не появились, это было никому не нужно. Но вам же это нужно. Пришлось доплатить $30 млн, в сумме получилось больше $100 млн с учетом пеней по долгу. Но я знал, что и зачем покупаю.

Был комплексный стратегический план, он был просчитан. Все говорили - что он делает, ненормальный, а нефть он где возьмет? А у меня на тот момент, еще когда я вел переговоры о получении контроля над активами "Сиданко", уже было подписано соглашение с Михаилом Ходорковским. О том, что если я приобретаю завод, "ЮКОС" зайдет туда с нефтью, чтобы заполнить и завод, и всю сеть своим сырьем. Потому что тогда "ЮКОС" рассматривал это направление – на Китай - как стратегическое. Мы с Ходорковским подписали соглашение, об этом тогда никто не знал. И когда сделка состоялась, "ЮКОС" зашел туда со своей нефтью, вначале на давальческих условиях. В течение полугода они посмотрели, как это работает, и затем купили у меня 50% в АНХК.

Мы начали работать вместе, естественно, разделяя и доход.

- Почему партнерство с "ЮКОСом" закончилось? Это с политикой как-то было связано? Или чистый бизнес?

Для меня политика - это табу. Демаркационная линия между политикой и бизнесом не должна пересекаться, если бизнес идет в политику, за этим всегда идут чьи-то экономические интересы. Тогда бизнес вмешивается в чужую компетенцию, компетенцию власти.

Мне было понятно, что у Михаила Борисовича другие взгляды. В конечном счете, я предложил либо выкупить у "ЮКОСа" обратно мои 50% (у меня уже была предварительная договоренность с "ЛУКОЙЛом", который был готов зайти со своей нефтью), либо продать "ЮКОСу" свою долю. Ходорковский подумал и решил выкупить мой пакет.

- За сколько?

За несколько сот миллионов долларов.

Вот тогда началась экспансия на зарубежные рынки. История создания алюминиевого бизнеса.

- Почему вы решили инвестировать за рубежом?

Я только что вышел из большого актива, на тот момент инвестировать во что-то подобное по масштабу в России возможности не представлялось. А возможность инвестировать в Восточной Европе появилась.

- А как она появилась?

Тут никакой особенной истории нет. Из общедоступных источников было известно о готовящейся приватизации алюминиевой отрасли в Румынии. Мы начали смотреть в эту сторону, анализируя, куда можно вложить деньги.

- То есть в алюминии вы оказались случайно?

Можно сказать и так. Дело в том, что я организатор бизнеса. Руководитель, администратор, как хотите называйте. Мне по большому счету все равно, если надо организовать производство самолетов – организуем производство самолетов, надо организовать производство детского питания – организуем производство детского питания. Я для этого наберу грамотных людей по финансам, по технологиям, и отстрою систему управления так, чтобы все эффективно работало. Просто все кубики надо правильно сложить.

Поэтому я начал там инвестировать и постепенно получил контроль над всей алюминиевой промышленностью Румынии. Потом мы пошли в Китай, Африку, в Турцию – с "Газпромом".

- Про "Газпром", если можно, поподробнее.

Мы поставляли алюминий с наших румынских заводов в Турцию, благодаря чему там образовались кое-какие связи. Тогда только-только ввели в строй Blue Stream, так называемый "Голубой поток", который был заполнен в то время всего на 30%. Мы сработали как сопереговорщики по поручению руководства Газпрома, используя наши турецкие связи, чтобы помочь ему решить задачи, которые перед ним стояли на турецком рынке в рамках ввода Blue Stream. Унифицировать цену, увеличить объемы поставок и прочее.

Мы потом и сами занялись продажей газа, у нас был контракт с "Газпромом". Торговали в Турции, и до сих пор являемся одним из двух главных поставщиков в Румынию. У нас договор с "Газпромом" на поставку в Румынию с 2002 до 2030 года в общей сложности 60 млрд кубометров газа.

В следующем году вы собираетесь достроить завод в Китае мощностью 1 млн тонн горяче- и холоднокатаного проката из алюминиевых сплавов. Китай – страна для иностранных инвесторов страна привлекательная, но непростая. Разрешение Пекина на строительство вашего комплекса трудно было получить?

А мы его не получали.

- То есть как?

Просто взяли, купили небольшую компанию, производящую электроэнергию и алюминий, купили и модернизировали угольные разрезы, построили новые электростанции и заводы.

- И для Пекина стало сюрпризом, что это российские инвесторы построили?

Дело в том, что в свое время мы входили в небольшую китайскую компанию, принадлежавшую инвесторам из Гонконга. Они создали компанию еще в тот период, когда Гонконг считался иностранной юрисдикцией, так что это с самого начала было предприятие с зарубежным капиталом и с нашим приходом ничего с этой точки зрения не поменялось. Поэтому все этапы проекта изначально согласовывались на локальном уровне. А местные власти "за" инвестиции двумя руками, и согласование в пределах их компетенции. Если бы мы шли сразу через Пекин – не факт, что все прошло бы гладко. Потому что центральные власти ограничивают создание предприятий с большой энергоемкостью, к которым относится первичный алюминий. Высокотехнологичный прокат - пожалуйста. Но мы, естественно, не могли сразу начать производство проката, неизбежно была стадия первичного алюминия. Сейчас у нас уже есть большой прокатный завод, которым мы "замкнули" технологическую цепочку, и это уже не завод по производству алюминия, а завод по производству высокотехнологических изделий и сплавов из алюминия. Это уже другая категория, это центральными властями Китая всячески приветствуется и поддерживается.

Кстати, все старые мощности, которые были у компании на момент нашей инвестиции, были нами впоследствии закрыты.

- Во сколько все это обошлось?

В $3,3 млрд. Из них $1,2 млрд – средства акционеров, остальное кредиты банков.

Все крупнейшие китайские банки – государственные. И они кредитовали проект, хотя вы его с Пекином не согласовывали?

Ну это же не был кредит сразу на $2 млрд. Они нам предоставляли кредиты по мере реализации проекта, на разные его фазы. Это были суммы до $100 млн, то есть, в пределах компетенции региональных отделений банков, и они с удовольствием нас кредитовали как качественного заемщика.

- Сырьевая база там местная?

Да, все местное, в радиусе от 20 до 60 км. Это крупнейшая алюминиевая провинция Китая, там сосредоточены бокситы. Самые большие запасы в Китае.

Но на эту составляющую мы смотрим стратегически, поэтому думаем о строительстве глиноземного комбината в Индонезии.

- Глинозем для китайских мощностей?

Да, конечно.

- Какого рода поддержки вы просите от китайских властей?

Учитывая, что это очень большой проект, только в прокатный завод инвестиции $1 млрд, нужно дофинансирование с тем, чтобы закончить монтаж линии холодного проката, который мы уже на 75% сделали. Китай ужесточил монетарную политику, кредитование сейчас ограничено, в связи с этим предприятие сталкивается с трудностями на уровне местных отделений банков. А чтобы выйти на их центральные офисы, нужна поддержка государства, ведь это государственные банки.

В Китае сигнал доходит быстро. Как только в октябре прошла межправкомиссия, где обсуждался наш проект, ровно через три дня на предприятие приехали представители Комитета по реформам и развитию. И в протоколе записали, что это передовое производство. Очень быстро ситуация развивается, сейчас по всем пунктам, где мы попросили поддержки, прорабатываются решения. На ноябрьском саммите АТЭС в Пекине, насколько я знаю, лидеры двух стран проект обсуждали и поддержали.

- Как в Китае строится ценообразование на алюминий?

Основная площадка - Шанхайская биржа. Наш первичный алюминий, кстати, является эталоном Шанхайской биржи.

- Цены сильно отличаются от Лондона?

Отличаются. Не драматично, но отличаются. Был период, когда мировые цены проваливались, китайские были выше. Сейчас – наоборот. И таких премий за физическую поставку нет, как на Западе.

Потом, для Китая продукция с высокой добавленной стоимостью – это новое явление. Это продукт развития, продукт привлечения новых технологий, обучения людей, внедрения. Поэтому рынок такой продукции только формируется, хотя сейчас уже потихоньку в Китае начинают давать премии за продукт с высокой добавленной стоимостью.

- Рынок в Китае не перенасыщен?

Сейчас сколько производят, примерно столько же и потребляют. И рост потребления каждый год. И до сих пор в Китае потребление на уровне 60% от показателя наиболее развитых стран. Потенциал роста есть.

- А электроэнергетическая схема как построена? У вас своя угольная генерация, и вы ни от кого не зависите?

Это как раз одна из мер поддержки, которую мы просим у китайского правительства - прямая поставка электроэнергии. У нас в Гоньи и Линжоу, прямо рядом с алюминиевыми заводами стоит своя электростанция на 900 МВт и электростанция на 600 МВт в рамках СП с компанией "Датан". То есть, по факту, нам ничего не нужно. Но по закону мы на бумаге выдаем свою мощность в сеть и потом ее же покупаем по высоким тарифам. Теряем $50-60 млн в год на этом. В других провинциях есть прямые поставки, то есть мы не просим ничего такого, чего нет у конкурентов. Просто просим обеспечить равные условия конкуренции.

То же самое с углем. Мы $400 млн потратили, чтобы собрать угольные шахты, все там модернизировали, вложив еще немало средств. Запасы хорошие, 60 километров от электростанции, логистика прекрасная. Фактически мы создали то, что в Китае называется провинциальной холдинговой компанией, и говорим - дайте статус провинциальной холдинговой угольной компании. Это дает большие преимущества, убирает массу формальных бюрократических процедур. Если у вас провинциальная компания, подразумевается, что у вас налажен контроль за безопасностью, все процедуры соблюдаются, в отличие от маленьких бесконтрольных шахт, которые, собственно говоря, в основном и дают аварийную статистику.

- Как на вашем горизонте возникла Африка?

Очень просто. Глиноземный завод в Румынии нуждался в сырье. Мы изучили рынок, нашли независимую компанию, производящую бокситы, и купили ее. И так попали в Сьерра-Леоне, где и по сей день у нас производится почти полтора миллиона тонн бокситов в год, которые поставляются как на рынок, так и на наш глиноземный завод в Румынии. Вот так мы попали в Африку. Начав со Сьерра-Леоне, мы хотели реализовывать проект по строительству большого глиноземного завода в Гане, но тут катастрофически упал рынок, стало сокращаться производство алюминия и, соответственно, спрос на сырье, и развития эта история не получила. Но поскольку Африка нас заинтересовала, и мы уже закрепились в Сьерра-Леоне, мы продолжали смотреть, какие там еще можно сделать инвестиции. Таким образом, попали в Зимбабве.

В сентябре Россия и Зимбабве заключили межправсоглашение о сотрудничестве по разработке платинового месторождения Дарвендейл с объемом инвестиций около $3 млрд. Вы в этом проекте участвуете вместе с Ростехом и ВЭБом. Не боитесь в такое непростое время входить в историю с огромными вложениями и десятилетним горизонтом реализации?

В коммерческом лексиконе вообще не должно быть таких категорий – "боитесь", "не боитесь". Когда на горизонте появляются проекты такого масштаба, как Дарвендейл, решению об инвестициях предшествует глубокая оценочная и аналитическая работа. Нужно выявить все факторы риска, понять надёжность местного партнёра. Все это мы делаем с привлечением международных консультантов. На базе таких оценок и собственного коммерческого чутья, которое вроде бы пока не подводило, мы принимаем решение о заходе в проекты. Или не принимаем.

Что касается десятилетнего горизонта, то у нас много "длинных" проектов. К тому же не надо сбрасывать со счетов тот факт, что два моих старших сына, Павел и Леонид, получили серьезное экономическое образование в США и Англии, сейчас они управляющие партнёры в структурах холдинга. Не вижу причин, по которым они не могли бы подхватить в дальнейшем и такие "долгоиграющие" проекты, как Дарвендейл.

Сам проект очень масштабный и перспективный. Ресурсная база месторождения - около 45 млн. унций металлов платиновой группы, что сопоставимо с месторождениями Норильского рудного района в России, такими как "Норильск-1" и Талнахское месторождение. К 2024 году там должен появиться горно-обогатительный комплекс с добычей и обогащением до 9,75 млн тонн руды в год и плавильные мощности, что обеспечит годовое производство до 800 тыс. унций платины.

- В российскую алюминиевую отрасль не пойдете?

Здесь монополия и переизбыток производства первичного алюминия. И в его переделе, кстати, тоже по факту монополия – у Alcoa, которая два завода у "Русала" купила в середине нулевых. А сейчас выжить можно либо за счет низких тарифов на электроэнергию, либо за счет производства продукции с добавленной стоимостью. Мы выживаем за счет второго. В Румынии вложили $600 млн в модернизацию, сфокусировались на развитии именно прокатного завода. Сегодня оно является поставщиком продукции с самой высокой добавленной стоимостью - для авиационной и космической промышленности. Первичным алюминием сейчас мы вообще не торгуем – ни в Румынии, ни в Китае.

- Сейчас в России у вас только девелоперский проект в Тушино? Или еще что-то есть?

Есть пара хороших, интересных проектов, с которыми мы работаем. Но пока я не хочу их озвучивать, рано.

- В какой сфере хотя бы?

Мы вместе с Ростехом вкладываем в новые технологии в области цветной металлургии. Технологии с большими перспективами, которые будут, как мы ожидаем, пользоваться большим спросом на мировом рынке.

Публикация Международным консорциумом журналистов-расследователей (ICIJ) так называемых «панамских листов » - полной базы офшоров, зарегистрированных компанией Mossack Fonseca, привлекла внимание общественности не только к личности владельца подобных фирм, друга президента России Владимира Путина виолончелиста Сергея Ролдугина , но и к странным операциям с акциями российских автомобильных предприятий. В частности, компании Ролдугина были задействованы в опционных схемах с акциями «Камаза» и «АвтоВАЗа». В обоих случаях несколько офшоров получали опцион на приобретение за смешную сумму крупных пакетов акций автоконцернов. В случае же отказа от опциона они должны были платить штраф в сотни миллионов долларов. Вызывали вопросы и суммы сделок. Например, офшорные компании приобрели в 2008 году 27% акций «Камаза» за $100 тыс. Корпорация Daimler в 2008 г. заплатила за 10% акций этого предприятия уже $250 млн. Впрочем, основную прибыль от операций получил все-таки друг детства другого российского чиновника - Сергея Чемезова.

Опционные сделки были частью процесса консолидации «Камаза» и «АвтоВАЗа» ФГУП «Рособоронэкспорт» (позднее вошло в состав госкорпорации «Ростех») и последующей продажи долей в компании стратегическому инвестору, выяснили «Ведомости ». В то время как госкомпания брала ситуацию на автозаводах под собственный контроль, друг детства ее гендиректора Сергея Чемезова Виталий Мащицкий финансировал скупку акций. Впоследствии большая часть бумаг была продана стратегическим инвесторам. 10% «Камаза» за $250 млн купил немецкий Daimler . Правда, в случае с «Камазом» Мащицкому и его партнерам довести задуманное до конца не удалось. Daimler не стал дальше наращивать долю. У инвесторов осталось на руках 23,5% акций «Камаза».

Но вот в случае с «АвтоВАЗом» идея сработала блестяще. Инвесторы вместе с «Ростехом» в два приема продали альянсу Renault-Nissan контрольный пакет за $1,6 млрд.

Отдам «Камаз» в хорошие руки

В 2004 г. гендиректор «Камаза» Сергей Когогин, к тому моменту уже два года руководивший предприятием, пригласил президента «Тройки диалог» Рубена Варданяна обсудить возможность скупки акций «Камаза». Предприятие только-только с трудом оправилось от пожара, полностью уничтожившего в 1993 г. свежепостроенный завод двигателей. А в 2003 г. Набережные Челны потрясло похищение и жестокое убийство двух топ-менеджеров завода – заместителя гендиректора и руководителя одного из департаментов.

«Но несмотря на все трудности, у Когогина горели глаза. «Я хочу все здесь возродить», – говорил тот Варданяну», – рассказал близкий к одному из участников той встречи человек. Фактически тогда государство не контролировало «Камаз», хотя его крупнейшими акционерами было Росимущество (34%) и правительство Татарстана (11,6%).

Варданян объяснил, что, если вернуть завод под контроль государства и восстановить его, всех, кто этим занимался, отблагодарят. «Задача была начать с блокпакета», – вспоминает информированный источник. Главным ресурсом Когогина была поддержка региональной власти, представленной в то время президентом республики Минтимером Шаймиевым . Но серьезного финансирования для скупки акций он привлечь не мог.

Деньги Варданян решил занять у банков с помощью своего знакомого – Мащицкого. Тот имел возможность привлечь финансирование на хороших условиях. Деньги выделили банковские, получившие в залог акции предприятия, следует из панамского досье. Так, в 2006 г. кипрский RCB в залог по кредиту на $160 млн получил акции Avtoinvest, на который консорциум инвесторов стал заводить бумаги «Камаза», а Промстройбанк (Санкт-Петербург) – акции «Камаза» по кредиту в $39 млн.

Раскольцовка Варданяна

В конце 2005 г. Варданян беседовал на похожую тему с гендиректором «Рособоронэкспорта» Сергеем Чемезовым и его бывшим замом, ставшим гендиректором «АвтоВАЗа» , Владимиром Артяковым. Теперь речь шла об «АвтоВАЗе». Несколькими месяцами ранее оттуда уволился многолетний директор Владимир Каданников. А контроль над заводом перешел менеджерам «Рособоронэкспорта».

Рубен Варданян

Чемезов и Артяков, казалось, пребывали в раздумьях, говорил близкий к одному из участников той встречи человек. Казалось, что они не уверены в перспективах «АвтоВАЗа» и не столько предлагали Варданяну взяться за скупку акций «АвтоВАЗа», сколько советовались, стоит ли вообще этим заниматься. Оба предприятия на тот момент были вовсе не лакомыми кусочками, фактически они находились в предбанкротном состоянии, вспоминает человек, близкий к «Ростеху».

Разговаривали не только с Варданяном: по сути, пришлось участвовать в конкурсе инвестбанкиров по раскольцовке схемы владения «АвтоВАЗом», вспоминает человек, близкий к акционерам завода. В этом своеобразном конкурсе Варданяну удалось победить – он пообещал вернуть контроль над предприятием почти бесплатно, консолидировав блокпакет и передав его «Рособоронэкспорту». «Я помню, что мы приехали к Артякову и сделали отличное предложение: мы раскольцовываем акции по рыночной схеме, а государство получает крупный пакет считайте что бесплатно, – делился Варданян воспоминаниями с журналом SmartMoney. – Ну кто ж от такого откажется?» Акции «АвтоВАЗа» участники консорциума скупали с рынка. Достаточно было консолидировать блокпакет и тогда можно было смело браться за раскольцовку, потому что внутри корпоративного кольца находилось около 60% акций, вспоминает один из бывших сотрудников «АвтоВАЗа».

«Варданян сказал, что от «Ростеха» вообще никаких денег не требуется, только их позиция и воля. А «Тройка » закольцовку уберет и сделает так, чтобы все были довольны», – рассказывает собеседник, близкий к акционерам завода.

Финансировать скупку акций, как и в случае с «Камазом», было предложено Мащицкому. Варданян убедил партнера, что это выгодная сделка. Инвестбанкир сразу договорился, что «Ростех» позволит им с партнером впоследствии заработать при продаже акций стратегам, объясняет знакомый Варданяна.

Действительно, новая команда начала обсуждать вопрос привлечения стратега почти сразу: было понятно, что «АвтоВАЗу» нужна внешняя экспертиза, вспоминает бывший топ-менеджер завода. Поиски потенциального партнера начались в 2006 г., продолжает он: к этому времени команда решила проблемы с группой СОК , претендовавшей на участие в управлении «АвтоВАЗом», восстановила контроль над «дочками» автоконцерна и была готова задуматься над стратегией. Интерес потенциальных стратегов был большой: переговоры велись с несколькими компаниями.

Опцион от недоверия Мащицкому

В разгар поисков стратега и для «Камаза», и для «АвтоВАЗа» начался мировой финансовый кризис – и у Мащицкого возникли проблемы. Принадлежащая ему корпорация Vimetco провела IPO в 2007 г., но после кризиса ее капитализация упала в 30 раз до $66 млн. Мащицкий хотел провести делистинг в Лондоне и разместиться в Гонконге, но для этого требовалось вывести акции из-под залога в банках. Бизнесмен попросил у своего друга Михаила Шлосберга кредит в $200 млн на два года под 24% годовых, но не смог его вернуть. В итоге ему пришлось отдать структурам кредитора 25% в Vimetco, следовало из материалов Высокого суда Лондона , где партнеры выясняли отношения.

Мащицкий стал рассматривать возможность продажи части своего пакета в «Камазе» и «АвтоВАЗе», вспоминает человек, близкий к акционерам предприятий. Участники консорциума решили подстраховаться.

Как следует из панамского досье, в феврале 2007 г. бермудская Troika Dialog Avto Holdings и кипрская Avto Holdings Ltd. подписали два соглашения: об управлении и опционное. Troika передала право управления 100% акций компании Avtoinvest (созданной для консолидации акций «Камаза») компании Avto Holdings. Компания также получила опцион на покупку 100% акций Avtoinvest за $100 000. На балансе Avtoinvest в то время было 27,26% акций «Камаза».

Владельцами Avto Holdings было пять структур. Бенефициаром одной из них и оказался виолончелист Ролдугин. Все партнеры договорились не продавать акции на сторону. С 2012 г. компания Ansell, созданная теми же акционерами, получила опцион сроком до конца 2017 г. на приобретение акций Avto Holdings за $1, неустойка за отказ от сделки – $850 млн. Получается, при худшем развитии событий доля Мащицкого должна была перераспределиться внутри консорциума между структурами Ролдугина и структурой, созданной неким пулом бизнесменов-инвесторов.

Схема по «АвтоВАЗу» похожа как две капли воды. Опцион на приобретение пакета консорциума, полученный группой офшоров, стоил $1, отказ от его исполнения – $650 млн.

Эти схемы позволяют защититься от недружественного поглощения и ограничить возможности для несанкционированной продажи акций третьим лицам отдельными акционерами, объясняет директор департамента налогового и юридического консультирования КПМГ в России и СНГ Ольга Ясько. Вероятнее всего, по условиям опционного соглашения держатель опциона будет вправе выкупить акции по заниженной цене в случае, если любой из акционеров инициирует продажу принадлежащих ему акций третьему лицу, получит соответствующее предложение от третьего лица либо утратит право собственности на акции (в том числе вследствие незаконных действий третьих лиц), продолжает она. Кроме того, опционное соглашение создает обременение акций, что в целом уменьшает их привлекательность для потенциальных покупателей, в том числе недружественных. Варианты рассматриваемых схем довольно часто встречаются на практике и не раз доказывали свою эффективность, заключает она.

Варданян говорит, что об участии в опционных схемах структур Ролдугина ему было не известно. «О том, что, в принципе, существует такой человек, я узнал после того, как получил запрос от журналистов», – говорит Варданян.

Ролдугин – очень уважаемый в разных кругах человек, он играл в схеме роль своего рода арбитра, говорит человек, близкий к акционерам автозаводов. «Но все утряслось, и партнеры обошлись без исполнения опционного соглашения. Бизнесмен сумел продать акции «АвтоВАЗа» концерну Renault-Nissan, а вот с Daimler у него большой сделки не получилось, и он до сих пор остается крупным акционером «Камаза», – рассказывает человек, близкий к акционерам российских автозаводов.

Кто в выигрыше

В 2008 г. Варданян и его партнер по консорциуму продали Daimler 10% акций «Камаза» за $250 млн. На этой сделке они почти не заработали: деньги ушли на погашение займов, взятых для скупки акций «Камаза». Daimler выкупил еще 4% у ЕБРР и 1% – у «Камаза», а от дальнейшего увеличения пакета отказался. У Мащицкого, Когогина и Варданяна на руках остались 23,5% акций производителя грузовиков.

Похожие слова – все деньги от сделки уйдут на выплаты банкам – сказал и Чемезов после продажи «Тройкой» и «Ростехом» блокпакета акций «АвтоВАЗа» за $1 млрд Renault-Nissan. Оставшиеся у частных инвесторов 20,5% «АвтоВАЗа» Renault-Nissan выкупил в 2013 г. за $600 млн.

Мащицкому и Варданяну во многом повезло, что они смогли получить за «АвтоВАЗ» заоблачные деньги. Сделка была совершена в удачное время – на фоне роста продаж автомобилей в России, когда наш рынок на короткое время обогнал даже немецкий, вспоминает бывший топ-менеджер структур Олега Дерипаски (он создал группу ГАЗ и одно время тоже проявлял интерес к «АвтоВАЗу»).

«По мнению многих аналитиков, акции «Камаза» и «АвтоВАЗа» в начале 2000 гг. были значительно недооценены и имели хорошие перспективы для роста. По мере колебания рынка какие то бумаги покупались на нижних значениях и продавались на повышенных, однако это не всегда удавалось, поэтому по каким то операциям с акциями были убытки, но в целом инвестиции в «АвтоВАЗ» принесли приемлемый доход», – сообщил представитель Мащицкого.

«Я горжусь этой своей сделкой с «АвтоВАЗом». Она была уникальной по своей сложности. Как я уже говорил, ситуация была очень запутанная и вообще мало кто верил, что «АвтоВАЗ» можно спасти, – сказал Варданян. – А в результате все выиграли – миноритарные акционеры, которых обижали, раскольцовку мы их полностью убрали и выкупили доли в «дочках» по рыночной стоимости и стратегического инвестора привлекли, и государству вернули блокирующий пакет, и сами заработали. Надо сказать, что это, наверное, одна из самых красивых моих сделок».

Сильно ли рисковали Варданян и Мащицкий, скупая акции «Камаза» и «АвтоВАЗа»? Человек, близкий к Варданяну, уверяет, что сделка с самого начала выглядела очень перспективной, но риск был. Это доказывает хотя бы то, что не удалось продать весь пакет в «Камазе», хотя договоренность об этом и была. В 2008 г. руководство «Камаза» говорило о готовности Daimler купить 42% предприятия за $2 млрд. А в 2012 г. немецкий концерн даже получил разрешение ФАС на консолидацию блокпакета предприятия. Но от покупки акций отказался. Нет планов наращивать долю в «Камазе» и сейчас, сообщил представитель немецкого концерна.

Риска в подобных сделках нет, если стратег уже найден и договоренности с ним достигнуты. В остальных же случаях, даже если известно, что поиски инвестора идут, нет понимания, кому и по какой цене будет продана компания и, соответственно, сколько на ней удастся заработать, рассуждает аналитик ИФК «Метрополь» Андрей Рожков.

В случае с «АвтоВАЗом» ясности в том, кто победит в борьбе за пакет, не было. Но было понятно, что стратега не придется долго искать: в 2005–2008 гг. российский авторынок был на подъеме, иностранные инвесторы проявляли к нему огромный интерес, рассуждает бывший топ-менеджер «АвтоВАЗа». Преимуществом Renault было то, что концерн был готов работать как партнер «АвтоВАЗа».

На «Камазе» партнеры почти ничего не заработали: полученные от Daimler деньги пошли банкам, кредитовавшим скупку акций, а вот «АвтоВАЗ» принес неплохой доход, говорят люди, близкие к Мащицкому и Варданяну. Но точных цифр не называют.

Как покупали и продавали «АвтоВАЗ»

27.10.2005. Президент и председатель совета директоров «АвтоВАЗа» Владимир Каданников, возглавлявший предприятие с 1998 г., неожиданно подал в отставку.

22.12.2005 Генеральным директором «АвтоВАЗа» назначен бывший топ-менеджер структур «Рособоронэкспорта» Игорь Есиповский, председателем совета директоров – бывший заместитель гендиректора корпорации Владимир Артяков. На завод приходит команда, собранная при участии «Рособоронэкспорта». Ее задача – раскольцевать схему владения предприятием и вернуть контроль над концерном государству

05.10.2006. Гендиректором «АвтоВАЗа» назначен Владимир Артяков. Пост председателя совета директоров завода также остается за ним. Инвестбанк «Тройка диалог» ведет скупку акций компаний – акционеров «АвтоВАЗа», а также акций дочерних предприятий завода в интересах «Рособоронэкспорта» и консорциума инвесторов, предоставивших финансирование. Появилась информация о переговорах по продаже доли в «АвтоВАЗе» стратегическому инвестору

14.09.2007. президентом «АвтоВАЗа» назначен экс-руководитель Федерального агентства по промышленности Борис Алешин. В интересах «Рособоронэкспорта» консолидирован блокпакет акций предприятия: 17% собрала на рынке «Тройка диалог», 8,1% «Рособоронэкспорт» выкупил у ВЭБа. Это позволило государству после раскольцовки структуры собственности получить контроль над 75% плюс 1 акция «АвтоВАЗа»

29.02.2008. Альянс Renault-Nissan подписал договор о покупке блокирующего пакета акций «АвтоВАЗа» за $1 млрд

13.01.2009. Президент России своим указом передал блокпакет акций «АвтоВАЗа», контролируемый «Рособоронэкспортом», созданной на его базе корпорации «Ростехнологии»

27.11.2009. Troika Dialog Investments Ltd передала Avto Development Holding право управления 20,14% уставного капитала «АвтоВАЗа», а также опцион на покупку этого пакета за $50 000

8.02.2010. 25% в Avto Development Holding за $25 000 получает компания Sunbarn, владельцем которой значится менеджер банка «Россия» Алексей Плехов

16.02.2012. «Ростехнологии» в рамках допэмиссии увеличили долю в уставном капитале «АвтоВАЗа» с 25,1 до 36,3% акций, пакет консорциума «Тройки диалог» снизился с 25,1 до 20,5%, альянс Renault-Nissan сохранил блокпакет

17.04.2013. Совместное предприятие Renault-Nissan и «Ростеха» – нидерландская Alliance Rostec Auto, через которую партнеры стали владеть акциями российского автоконцерна, – приобрело у Troika Dialog Investments 20,5% акций «АвтоВАЗа» за $600 млн. Еще 4,9% альянс приобрел у «Ростеха». Сейчас Alliance Rostec Auto B.V. владеет 74,51% акций «АвтоВАЗа». При этом 50% минус 1 акция – у Renault S.A.S, 32,87% – у госкорпорации «Ростех», 17,13% – у Nissan International Holding B.V.

Как покупали и продавали «Камаз»

2004. Созданный инвестбанком «Тройка диалог» консорциум начинает скупку акций «Камаза» в интересах менеджмента предприятия и «Рособоронэкспорта». К концу года ОАО «Камаз-капитал» консолидировало около 19% акций предприятия. Крупный акционер компании – правительство Татарстана внесло в его уставный капитал 11,6% акций «Камаза»

2005. Консорциум «Тройки диалог» объявил о приобретении у миноритарных акционеров 19,8% акций «Камаза» за $136 млн. Консолидация акций продолжается

28.03.2008. Пакет консорциума «Тройки диалог» в «Камазе» записан на кипрскую компанию Avtoinvest. Задача этой компании – собрать более 50% акций «Камаза». Пока на ее балансе 27,2%. В состав компании Avto Holdings, управляющей фирмой Avtoinvest, входит Sonnette Overseas, конечным бенефициаром которой является Сергей Ролдугин. Ей принадлежит 15% компании. Она приобрела эту долю за $1,5 млн. Avto Holdings также получила опцион на покупку Avtoinvest

7.04.2008. Консорциум инвесторов под руководством «Тройки диалог» получил контроль над «Камазом» после приобретения у правительства Татарстана 37,8% акций ОАО «Камаз-капитал», владеющего 33,2% акций автоконцерна.

10.07.2008. Президент Дмитрий Медведев подписал указ о передаче госкорпорации «Ростехнологии» пакетов акций 500 предприятий, в том числе 37,78% акций «Камаза»

28.07.2008. Консорциум инвесторов под руководством «Тройки диалог» объявил, что немецкий концерн Daimler до конца года планирует приобрести 42% акций «Камаза»

21.11.2008. Daimler купил 10% акций «Камаза» за $250 млн

11.02.2010. Консорциум инвесторов продал 1% акций «Камаза» Daimler и 4% – Европейскому банку реконструкции и развития

05.2012. Компания Ansell с тем же составом учредителей, что и Avto Holdings, получает за $1 опцион со сроком исполнения до конца 2017 г. на покупку Avtoinvest, владеющей акциями «Камаза». Неустойка за отказ от сделки – $850 млн

30.10.2014. Daimler увеличил долю в «Камазе» до 15%, выкупив долю ЕБРР

****

Откуда у Мащицкого "Камаз"

О том, что Мащицкий является совладельцем «Камаза», «Ведомостям» рассказали два человека, близких к «Ростеху» и миноритарному акционеру «Камаза», основателю «Тройки диалог», а ныне президенту и партнеру инвестбутика «Варданян, Бройтман и партнеры» Рубену Варданяну. Представитель Мащицкого это подтверждает.

Сейчас крупнейшими акционерами «Камаза» являются «Ростех» (49,9%), Daimler (15$) и кипрская Avtoinvest Limited (23,54%). Бенефициары последней никогда не раскрывались. Зато компания Avtoinvest Ltd упоминается в панамском досье – базе данных юридической компании Mossack Fonseca, доступ к которой получил журналистский консорциум ICIJ. «Ведомостям» удалось ознакомиться с частью досье. Из него следует, что компания друга детства президента России Владимира Путина – виолончелиста Сергея Ролдугина – пыталась участвовать в скупке акций «Камаза». Sonnette Overseas в 2008 г. за $1,5 млн купила 15% акций компании Avto Holdings и заключила с четырьмя остальными ее совладельцами акционерное соглашение. Партнеры уполномочили Avto Holdings управлять кипрской Avtoinvest (на 100% принадлежала Troika Dialog Avto Holdings), которой тогда принадлежало 27% акций «Камаза». Кроме того, Avto Holdings получила опцион на выкуп Avtoinvest. Но цель в итоге выполнена не была, а в 2014 г. соглашение акционеров было расторгнуто.

Имен бенефициаров Avtoinvest в панамском досье нет. Близкий к Варданяну человек утверждает, что на самом деле их всегда было трое. Причем Ролдугина в их списке нет и никогда не было.

Сейчас, говорит собеседник «Ведомостей», доля Avtoinvest переводится в российскую юрисдикцию. В базе СПАРК «Ведомости» обнаружили зарегистрированное в октябре 2015 г. ООО «Автоинвест». 30% его долей принадлежит гендиректору «Камаза» Сергею Когогину, 50% – «Пирсон холдинг лимитед» из Белиза и 20% – «Ноэлия холдингс» с Британских Виргинских островов.

Именно это ООО получит от Avtoinvest принадлежащие ему сейчас 23,54% акций «Камаза», говорят два человека, близких к Варданяну и «Ростеху». Бенефициары и их доли при этом не изменятся. Бенефициар «Ноэлии» – сам Варданян, говорит его знакомый. А «Пирсон», продолжает собеседник «Ведомостей», принадлежит президенту «Ви холдинга» Мащицкому. Близкий к «Ростеху» человек это подтверждает.

Исходя из распределения долей получается, что Мащицкий контролирует 11,77% «Камаза», Варданян – 4,7%, Когогин – чуть более 7%. Последний ранее говорил, что контролирует «более 5%» «Камаза».

Мащицкий в 2000-х гг. в качестве портфельного инвестора скупал через «Тройку диалог» акции разных российских компаний, в том числе «Камаза» и «АвтоВАЗа», передал «Ведомостям» представитель бизнесмена. Бумаги «АвтоВАЗа» он продал, а акции «Камаза» остались в портфеле.

Перевод пакета на ООО «Автоинвест» должен завершиться в этом году, говорит один из собеседников «Ведомостей». Длительность процесса он объясняет тем, что много времени потребовалось на согласования с Daimler.

Варданян организовывал скупку акций «Камаза», а его партнер обеспечивал финансирование. Поэтому-то Мащицкий впоследствии и получил больший пакет, хотя был меньше вовлечен в управление и процессы принятия решений, объясняет человек из окружения Варданяна. По его словам, Когогин также вкладывал деньги в скупку акций. Впоследствии партнеры рассчитывали перепродать пакет, рассказывает собеседник «Ведомостей».

Представители «Ростеха», «Камаза», Daimler, Варданян и Когогин отказались от комментариев.

На вопрос, планирует ли консорциум продать свои акции в «АвтоВАЗе» или «Камазе», человек, знакомый с его совладельцами, отвечает так: если это и случится, «это будет общее решение партнеров». Если это и произойдет, то покупателем вряд ли станет стратегический инвестор, считает аналитик Владимир Беспалов. Он напоминает, что у «Камаза» уже есть индустриальный партнер в лице Daimler. Концерн не только владеет 15% «Камаза», но и создал с российской компанией СП по выпуску грузовиков Mercedes-Benz, а также совместно строит завод кабин. Daimler не намерен наращивать свой портфель в компании, говорит представитель концерна.

Возможно привлечение портфельных инвесторов, размышляет Беспалов. Но с учетом падающего с 2013 г. автомобильного рынка и финансовых результатов самого «Камаза» (в 2015 г. компания получила 2,4 млрд руб. убытка по МФСО) у консорциума в ближайшее время вряд ли будет возможность продать пакет по цене, сопоставимой со сделкой 2008 г., считает Беспалов. Тогда Daimler купил 10% «Камаза» за $250 млн. По итогам торгов на Московской бирже 20 мая капитализация «Камаза» составила около 26 млрд руб. ($390 млн).

Стоит отметить, что механизмы, благодаря которым государство лишалось собственности, находящейся в ведении "Ростеха" по дешевым ценам, а затем через руки друзей и родственников Сергея Чемезова перепродавалось бо максимально высоким, описывались не раз. В частности, этому было посвящено расследование "Собеседника" , позже убранное с сайта издания.

Биография:

Родился 2 июня 1954 г.; окончил экономический факультет Иркутского института народного хозяйства в 1975 г.; работал на руководящих должностях в системе капитального строительства;

1980-1989 - глава одного из крупных хозрасчетных подразделений Иркутского ДСК - управления производственно-технологической комплектации, затем заместитель начальника Иркутского ДСК, заместитель управляющего Иркутским трестом крупнопанельного домостроения и заместитель начальника Главякутстроя Минвостокстроя СССР;

1989-1990 - заместитель генерального директора совместного советско-финского предприятия "Примфекс";

с 1990 г. - совладелец,

с 1991 г. - генеральный директор совместного советско-британского лесопромышленного предприятия "Сибмикс Интернейшнл", в дальнейшем - холдинга ЗАО "Сибмикс Интернейшнл", в составе которой ряд лесоперерабатывающих предприятий и леспромхозов Иркутской области;

с 1992 г. - президент ЗАО "Росинвестнефть"; возглавляет является основателем и руководителем целого ряда других предприятий: ТОО "Компания "Росинвестнефтепродукт", ЗАО "Цент-ринвестсервис", ОАО "Байкал-Интурист", ОАО МФПК "Новый Город"; в холдинге "СТ Груп" является управляющим партнером; член Правительственной комиссии по вопросам СНГ (1997);

в июне 2000 г. был избран председателем совета директоров Ангарской нефтехимической компании; Президент, председатель совета директоров ОАО "Росинвестнефть"; член правления РСПП; женат, имеет двоих сыновей. В ходе реализации инвестиционной программы возглавляемого В.Машицким холдинга "Новый Город",

в 1991-1997 годах в Москве было построено 12 зданий экстра-класса общей площадью 60 тысяч кв. м.

viperson.ru , 01.06.2015

В 1999 году созданный Виталием Мащицким на базе компании "Росинвестнефть" "Ринко холдинг" забрал за долги у СИДАНКО 50,3% ОАО "Ангарская нефтехимическая компания" (АНХК), которому принадлежали 8,5% акций ОАО "РУСИА Петролеум" (владеет лицензией на одно из крупнейших в России Ковыктинское газоконденсатное месторождение) и контрольный пакет акций Хабаровского НПЗ. Через полтора-два года АНХК была продана ЮКОСу (теперь нефтехимической компанией владеет "Роснефть"), НПЗ купила группа "Альянс" семьи Бажаевых, а долю в "РУСИА Петролеум" — ТНК.

Коммерсант, 23.07.2007

Женат имеет двоих детей (Павел и Леонид)

Досье:

Компания "РИНКО" выросла из иркутского лесозаготовительного предприятия. В 1989 году 35-летний выходец из системы капитального строительства Виталий Мащицкий создал в Иркутске российско-британское предприятие "Сибмикс Интернешнл" по заготовке леса-кругляка. Компания действовала вполне успешно. В течение непродолжительного времени у Мащицкого образовались даже общие проекты с администрацией президента, в частности, вместе с Предприятием по поставкам продукции управлению делами президента была учреждена компания "Центринвестсервис". Характер ее бизнеса нам, к сожалению, выяснить не удалось. В настоящее время доля Мащицкого в этой компании представлена тремя офшорными фирмами, которые также числятся учредителями РИНКО. Всего же у РИНКО пять акционеров, и все зарегистрированы в офшорных зонах - впрочем, г-н Мащицкий и не скрывает, что вне зависимости от формальных имен учредителей контроль над компанией полностью принадлежит ему.

Эксперт, 23.04.2000

В то время в некоторых горячих головах стали появляться мысли о покупке "Иркутскэнерго". Благо тогда были возможности без особого труда нажить очень хорошие капиталы. Так в числе соискателей государственного пакета акций "Иркутскэнерго" в 1995 году объявился Виталий Мащицкий. В то время его компания "Росинвестнефть" специализировалась на поставках сырья на Ангарский комбинат.

"Мащицкий в то время заработал очень большие деньги на дебиторке АНХК, - рассказывает Юрий Фалейчик. - И это не странно. Тогда на комбинате более 20 человек обладали правом подписи под финансовыми документами. Так появился договор, тяжёлый для "Ангарки" и очень выгодный для Мащицкого. Его компания получала право взыскивать огромные штрафы за несущественные просрочки оплаты нефти. В тексте было написано, что если возникает задолженность, то сначала гасятся проценты, а потом тело долга.

irkutsk.aldana.ru , 26.09.2005

Прокуратура Тренто в апреле 2004 г. выдала ордер на арест экс-гендиректора “Росвооружения” Евгения Ананьева и его бывшей жены Ольги Бельцовой. Ананьев был обвинен в получении в 1998 г. взятки в $18 млн - при продаже Перу за $117 млн трех истребителей МиГ-29. $5 млн он перевел через швейцарские банки на совместный счет с Бельцовой в Италии. Как вчера заявил РИА “Новости” прокурор Тренто Стефано Драгоне (в переводе с итальянского его фамилия значит “дракон” и одновременно - “молодец”), он и его бывшая жена фигурируют и в списке владельцев счетов, куда были перечислены комиссионные от контрактов, заключенных Mercata с управделами президента. Кроме них в этом списке дочь Бородина Екатерина Силецкая, гражданин США Виктор Бондаренко с женой Равидой, граждане России Андрей Нероденков с женой Маргаритой и Милена Новоторжкина, израильтянин Виталий Мащицкий, швейцарский юрист Грегори Коннор. Прокуратурой выдан ордер на арест всех этих лиц, кроме Бельцовой. По данным Драгоне, Ананьев отмыл $2,7 млн, выделенных на реконструкцию Кремля, а Силецкая - более $5 млн. Бывший сотрудник “Рособоронэкспорта” выразил удивление, что Ананьева связали с дочерью Бородина: “Он был поставлен в “Росвооружение” не кем-то из ближайшего окружения [экс-президента Бориса] Ельцина, и в компании его никогда не связывали с Бородиным”.

Ведомости , 09.11.2005

Многие обитатели Акулинина увлекаются охотой. В январе 2012 г. Сергей Ястржембский, Сергей Чемезов, Владимир Артяков, Игорь Завьялов, Сергей Лисовский и Рубен Варданян создали некоммерческое партнерство содействия развитию природоохранной зоны «Времена года» (по данным СПАРК) — своего рода клуб, объединивший любителей охоты и туризма.

Старожил Акулинина Ястржембский — заядлый трофейный охотник, член международного сафари-клуба, входит в число награжденных за добычу «большой африканской пятерки» (слона, носорога, буйвола, льва и леопарда). Чемезов увлекался спортивной стрельбой еще в период работы в Германии, а затем переключился на охоту. У Лисовского на его личном сайте вывешены фотографии в том числе с подстреленными оленем и кабаном. Ни члены партнерства, ни его директор с «Ведомостями» общаться не захотели.

В число учредителей «Времен года» также входят основатель клиники «Мать и дитя» Марк Курцер, президент ЦСКА Евгений Гинер и предприниматель Виталий Мащицкий. Жители Акулинина рассказывают, что у этих бизнесменов есть и участки в поселке — рядом с остальными охотниками. Но «Ведомостям» не удалось найти данных об этом в Росреестре. Гинер и Курцер не ответили на вопросы «Ведомостей», а связаться с Мащицким не удалось.

Поморский центр публичной политики , 01.07.2013

Стоит отметить, что Виталий Мащицкий - выходец из Иркутской области. И как сообщают иркутские источники, на сегодня он обладает немалым влиянием на местную политику, в том числе лично на губернатора области Сергея Ерощенко. В прошлом нефтедобытчик, заработавший на черном золоте миллионы долларов, Мащицкий занимался и металлами, и сотрудничал с «Газпромом». Сегодня большинство его проектов основано на сотрудничестве с «Ростехом».

Как признавался сам Мащицкий, с Сергеем Чемезовым они дружат с детства. Выходит, что серьезный человек представляет нефрит Бурятии как государственное дело, хотя при этом доля Ростеха составляет всего 25 процентов. Отсюда напрашивается вывод: за господином Геворкяном и ЗАО «Гранит» скрываются частные лица.

Подытоживая, можно с уверенностью сказать, что бурятский нефрит - больше не государственное дело. «Ростехнологии» - всего лишь имя. Нефритовый передел завершен, а в чью пользу - снова неизвестно.

В декабре 2015 года наблюдательный совет государственной корпорации «Ростех» постановил, что фаза сбора активов холдинга завершена и пришло время для фазы активного роста. Совет принял стратегию увеличения годовой выручки c $25 млрд до $78 млрд к 2025 году (среднегодовой рост 11%). Для реализации амбициозных планов нужны инвестиции, а рассчитывать на западных инвесторов в условиях санкций бессмысленно, поэтому для «Ростеха» весьма актуальным становится сотрудничество с российскими партнерами, особенно с проверенными, такими как Виталий Мащицкий .

Белокаменная Бурятия

Cолнечным днем 4 октября 2012 года на участок Медвежий Кавоктинского нефритового месторождения в Республике Бурятия приземлились два вертолета Ми-8. Не дожидаясь остановки винтов, из машин выскочили около трех десятков человек в камуфляже и с автоматами Калашникова. Вооруженные бойцы оцепили участок, перепуганных сотрудников согнали в рабочий поселок и заперли в бытовке. Добычу нефрита на Медвежьем, в 800 км от Улан-Удэ, вела эвенкийская община «Дылача», ее руководителям быстро объяснили, что следственные мероприятия по делу о хищении ценного поделочного камня проводят оперативники МВД России из Москвы при поддержке местных силовиков. Одновременно прошли обыски в офисе и на складах «Дылачи» в Улан-Удэ, изымались документы, электронные носители и сам нефрит. На участке Медвежий силовиков сопровождал главный геолог «Русской нефритовой компании» Андрей Хохлов. «Если нашел хороший кусок в реке, то цена может быть до $15 000 за кг», - пояснял он, показывая на груду белого нефрита на складе «Дылачи».

В Бурятии находится более 90% запасов российского нефрита, эвенкийская община работала по 20-летней лицензии, полученной в 1997 году, на Кавоктинском месторождении с самым ценным белым нефритом. Добычей камня в 2012 году занималось семь компаний, весь добытый нефрит шел на экспорт в Китай. Часто в документах указывались заниженные цены. В концепции развития нефритовой отрасли Республики Бурятия на 2009–2011 годы говорилось, что при экспорте нефрита компании декларируют цену $6–10 за кг, фактическая цена при этом сильно колеблется - от $60 до $1000 в зависимости от качества камня. Общий объем реализации бурятского нефрита был оценен в 16 млрд рублей в год с потенциалом двукратного увеличения каждые два года.

«Вот эти две горы по берегам реки Кавокта почти полностью состоят из камня», - объяснял Хохлов, показывая сопки, окружающие рабочий поселок Медвежьего. Узнав стоимость камня, силовики, помогавшие рабочим загружать нефрит в вертолеты, стали гораздо аккуратнее. Под предлогом изъятия вещественных доказательств по делу о хищении, по оценкам руководства общины «Дылача», с их складов в Медвежьем и Улан-Удэ было вывезено около 1000 т белого нефрита на сотни миллионов долларов, камень оказался в итоге на складах «Русской нефритовой компании». Гендиректором этой компании был бывший начальник УФСБ по Бурятии Валерий Халанов, а совладельцами - два кипрских офшора, один панамский и государственная корпорация «Ростехнологии» (сейчас «Ростех») с долей 24,9%.

Эвенкийскую общину «Дылача» обвинили в добыче нефрита за пределами своего участка и возбудили уголовное дело в отношении неустановленных лиц о хищении 20 т нефрита на 600 млн рублей. «С самого начала было ясно, что это дело ничем не закончится, - считает адвокат Аюр Дубданов, представлявший интересы «Дылачи». - Долго всех мурыжили, но в розыск никого не объявляли, обвинение никому не предъявили. Главная задача была - вывезти уже добытый нефрит со складов». А что же эвенкийская община? Основатели «Дылачи» брат и сестра Андрей и Татьяна Туракины скрылись за границей, с адвокатами общались только по телефону через посредников и все время меняли стратегию защиты, а в конце вообще отстранились. «Такое ощущение, что с ними как-то договорились», - говорит Дубданов.

10 октября 2012 года глава «Ростеха» Сергей Чемезов направил обращение к Владимиру Путину, в котором рассказал об итогах проведенной в Бурятии операции и общей ситуации с добычей нефрита в России.

«В Бурятии в 2011 году легально добыто 1150 т, из них экспортировано в Китай 850 т. Основу российской нефритовой отрасли составляют запасы и ресурсы, расположенные на территории Республики Бурятия, - писал Чемезов. - К сожалению, в настоящее время на месторождениях нефритового камня в Бурятии ведется незаконная, хищническая добыча сырья, широко распространены нелегальные способы реализации с последующей контрабандой минерала в Китай». В письме приводится и оценка ежегодного объема нелегально вывозимого в Китай нефрита - 700 т. Чемезов предложил разработать и реализовать меры по декриминализации нефритовой отрасли и попросил дать соответствующие поручения Генеральной прокуратуре, ФСБ, Следственному комитету РФ и Федеральной таможенной службе России. Путин с предложениями согласился. В 2014 году по факту незаконного вывоза камня было возбуждено 91 уголовное дело (в 2013-м - 82 дела).

В мае 2015 года в Улан-Удэ открылась фабрика по переработке нефрита, она получает камень от «Забайкальского горнорудного предприятия» (ЗГРП), эта компания получила лицензию на освоение Кавоктинского месторождения. Инспектировал новое предприятие седоволосый 60-летний человек в строгом костюме. «Полтора года назад создано ООО «Забайкальское горнорудное предприятие», я являюсь председателем совета директоров, - представился гость из Москвы и сразу уточнил: - Предприятие создано при участии государственной корпорации «Ростех».

Это был Виталий Мащицкий, президент и основатель «Ви Холдинга» и председатель совета директоров компании Vimetco, через которую он контролирует китайского производителя алюминия Henan Zhongfu Industry Co и румынского Alro. Родившийся в Иркутске предприниматель сколотил капитал в 1990-х на операциях с лесом и нефтью, в 2016 году Forbes оценил его состояние в $500 млн. Мащицкий и Чемезов знакомы более 40 лет. Глава «Ростеха» называет Мащицкого «эффективным партнером».

В 2013 году доля «Ростеха» в «Забайкальском горнорудном предприятии» составляла 51%. В середине следующего года она снизилась до 25,5%, место регистрации компании сменилось с Иркутска на Улан-Удэ, а форма собственности поменялась с ООО на АО. По данным «СПАРК-Интерфакс», юридической фирме «Форб» из Москвы принадлежит 73,5% ЗГРП, но совладелец «Форб» Ваган Геворкян передал через секретаря, что этот пакет уже продан, не назвав покупателя. «С нефритом работают 15 компаний, ЗГРП - одна из них. В ней есть частные инвесторы, мы их знаем, - рассказывает в интервью Forbes Виталий Мащицкий. - Я пока капиталом в этой компании не участвую».

Еще 1% ЗГРП владеет генеральный директор компании Александр Воронков. До 2009 года он руководил лесопромышленной компанией «Сибмикс Интернейшнл» из Иркутска, Мащицкий был одним из ее основателей. В Иркутской области он слывет очень авторитетным человеком, способным решить самые сложные проблемы. «Когда у нас появились активы в Иркутской области, нужно было наладить хороший контакт с местной администрацией, мне сказали, что лучше обратиться к Виталию Львовичу. Он меня познакомил с губернатором, сразу с ним стали конструктивно общаться, - рассказывает управляющий партнер «Русской лесной группы» Тимофей Кургин. - Сделал он это безвозмездно. Виталий Львович - личность цельная и дальновидная, может разговаривать с любым, четко объясняя позицию».

В месторождение и фабрику по переработке нефрита акционеры инвестировали 1,5 млрд рублей. «Построили суперсовременный поселок, сборные дома из бруса вместо лачуг, спортзал, бильярд, центр бытовых услуг, баню, закупили современную технику. Построили современную фабрику переработки нефрита в промышленных масштабах», - рассказывает Мащицкий. О проблемах и отъезде за границу бывших недропользователей Кавоктинского месторождения предприниматель ничего не знает: «С ними все происходило до моего прихода».

Все разговоры о баснословной стоимости нефрита предприниматель считает легендой. Он говорит, что, по данным государственного баланса, на 1 января 2014 года выход сортового нефрита составляет всего 14,7%, в том числе 10,8% поделочного и 3,9% ювелирного. «Вот эти 3,9% и могут стоить и $3000, и $10 000, а все остальное стоит несоизмеримо меньше», - уверяет Мащицкий.

По данным «СПАРК-Интерфакс», выручка «Забайкальского горнорудного предприятия» в 2014 году составила 276 млн рублей, чистый убыток - 77 млн рублей. «Нужно не только добывать нефрит, но и перерабатывать его, создавать свою национальную нефритовую отрасль и продвигать готовый продукт на рынки Китая», - говорил Мащицкий во время визита в Улан-Удэ. Мысль не новая. «Эвенкийская община тоже пыталась обрабатывать нефрит, но это было делом бессмысленным - для китайцев этот камень сакральный, они будут покупать изделия из него, только сделанные китайскими мастерами в Китае», - рассказывает Павел Суляндзига, председатель правления Международного фонда развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока «Батани».

Мащицкий говорит, что на фабрике по переработке нефрита работают китайские специалисты, у которых учатся российские подмастерья. С собственным участием в нефритовом бизнесе предприниматель еще только определяется: «Я пока рассматриваю свои интересы в этом направлении, они гораздо шире с учетом нашего присутствия в Китае - у нас там перерабатывающие мощности и заводы. Но это пока только планы».

Янтарь в разработке

28 апреля 2012 года коллегия Счетной палаты России обсуждала результаты проверки «Калининградского янтарного комбината». На территории Калининградской области сосредоточено более 90% мировых разведанных запасов янтаря, отмечали аудиторы, комбинат является единственной организацией, которая имеет лицензию на его добычу, но в экспорте доля предприятия не превышает 16%, основные объемы янтаря вывозятся с использованием серых схем через посредников. Об итогах проверки Счетная палата рассказала в письме президенту России и в обращениях в Генеральную прокуратуру и ФСБ России, а летом 2012 года было возбуждено уголовное дело против калининградского предпринимателя Виктора Богдана, фирмы которого были основными покупателями и продавцами продукции янтарного комбината.

Богдана и его партнеров обвинили в попытке незаконного возмещения НДС на 350 млн рублей при операциях с экспортом янтаря. В ходе следственных действий было изъято и размещено на хранение 69 т янтаря стоимостью несколько десятков миллиардов рублей. Богдан скрылся в Польше. В 2014 году он был задержан польскими правоохранительными органами, и в ноябре 2015 года Министерство юстиции Польши решило не выдавать его России. В марте 2015 года в Калининграде было возбуждено дело о хищении изъятого у Богдана янтаря. По данных правоохранительных органов, из 69 т изъятого у фирм Богдана янтаря более 5 т было украдено. Как сказано в пресс-релизе Следственного комитета по Калининградской области, «злоумышленники похитили дорогостоящий камень, подменив его на янтарь мелкой фракции, отходы и обрезки». Адвокаты Богдана уверяют, что похищено гораздо больше.

Что с янтарным комбинатом? В феврале 2013 года на совещании у первого вице-премьера Игоря Шувалова Минфину и Росимуществу было поручено найти стратегического инвестора для янтарной отрасли. Через пять месяцев руководить «Калининградским янтарным комбинатом» по согласованию с Минфином и «Ростехом» стал выходец из КГБ СССР Михаил Зацепин.

Указом президента ГУП «Калининградский янтарный комбинат» в январе 2014 года было преобразовано в ОАО и передано «Ростеху». При добыче 290 т янтаря-сырца выручка комбината в 2013 году составляла около 900 млн рублей, чистая прибыль - около 43 млн рублей. В марте 2015 года состоялась встреча руководства комбината с губернатором Калининградской области Николаем Цукановым. Вместе с Зацепиным на встречу пришел и Виталий Мащицкий - новый председатель совета директоров «Калининградского янтарного комбината». «Меня позвал Сергей Чемезов, мы знакомы и дружим с детства, сказал, что есть такая задача, она тяжелая, - объясняет свое появление в янтарной отрасли Виталий Мащицкий. - Я помогаю государству, меня пригласили как специалиста по промышленности и рынку. Я изучил вопрос и согласился, решил, что все решаемо. Через пару лет вы не узнаете ни комбинат, ни отрасль».

Одной из основных задач Мащицкий назвал установление рыночных цен на янтарь. «На протяжении многих лет основной проблемой комбината, бывшего в то время федеральным госпредприятием, были его цены, в четыре-пять раз ниже рыночных, - поясняет предприниматель. - Эта разница и утекала в определенные карманы, предприятие не получало ни копейки инвестиций».

Осенью 2015 года «Калининградский янтарный комбинат» провел первый открытый аукцион, в ходе которого начальная цена на янтарь взлетела в 6,5 раза до 140 000 рублей за килограмм. И, ориентируясь на аукцион, комбинат сформировал новые отпускные цены. «Нашли какого-то предпринимателя, который втридорога купил 5 кг янтаря, и на этом строят цены всего комбината с добычей 300 т», - удивляется глава ювелирной студии «Дарвин» Вячеслав Дарвин. «По таким ценам янтарь никому не нужен. На черном рынке полно предложений, при этом там продадут янтарь по европейскому стандарту, а на комбинате получишь его вместе с мусором», - рассказывает другой предприниматель, работавший с комбинатом.

По данным правительства Калининградской области, в 2015 году обработкой и продажей янтаря в регионе занималось 150 предприятий. С приходом на комбинат «Ростеха» у многих из них возникли проблемы с легальным сырьем, дошло даже до митингов. «Никто из участников рынка не знал, что будет, поэтому на первом аукционе был ажиотаж. Мы оттестировали рыночную цену, показали, что она в разы отличается от цен, которые были раньше на комбинате. А цену подняли сами участники рынка, можно обижаться на рынок?» - удивляется Виталий Мащицкий.

В январе 2016 года «Биржа «Санкт-Петербург» провела второй янтарный аукцион. На торги было выставлено 224 лота, но продать удалось лишь 21 лот на общую сумму 16 млн рублей, 15 кг за 1,67 млн рублей приобрела компания «Янтарный дом» (цена 1 кг - 111 333 рубля). Владелец «Янтарного дома» - Дмитрий Родин, ему же принадлежит 40% зарегистрированной в Бурятии «Русской нефритовой компании», «Ростеха» среди ее акционеров больше нет.

По словам Дарвина, местные предприниматели говорят о крупных закупках оборудования по сортировке и шлифовке янтаря, о готовящейся смене партнеров янтарного комбината. «Все идет к тому, что рано или поздно комбинат станет частным, - считает он. - Уже выдали три частные лицензии на разведку и геологоразведку с последующей добычей янтаря. Будет прецедент частной добычи янтаря, зачем тогда государству комбинат?»

Будет ли Виталий Мащицкий участвовать в приватизации «Калининградского янтарного комбината»? «Наверное, буду участвовать, если она будет, но я так не думаю, - отвечает предприниматель. - На общих основаниях, конечно, но если я знаю об этом бизнесе больше и умею работать лучше, думаю, у меня будут определенные преимущества в плане опыта, а не других преференций».

Выручка «Калининградского янтарного комбината» в 2015 году выросла с 1 млрд рублей до 1,3 млрд, чистая прибыль - с 8 млн рублей до 130 млн рублей. «На комбинате ситуация была полностью криминальной. Президент передал его «Ростеху» и поставил задачу сделать рынок прозрачным, - говорит директор по коммуникациям и стратегическим исследованиям «Ростеха» Василий Бровко. - Сейчас идут аукционы, и рынок определяет стоимость сырья. Справились с проблемами, которым 20 лет. Виталий Мащицкий все отстроил как менеджер».

Сейчас руководство комбината ищет, по словам Мащицкого, «законные рыночные механизмы того, как, с одной стороны, добиться рыночного образования цены, с другой - обеспечить при этом янтарем всех отечественных и особенно калининградских переработчиков по приемлемым ценам». Комбинат организовал сортировку янтаря по международным стандартам, привлек специалистов из Литвы и Китая, которые консультируют его по созданию классификатора янтаря и организации его переработки по современным технологиям. На аукционы теперь будет поставляться только сортированный янтарь, от тестовых продаж небольших партий решено перейти к реализации оптовых. На первых аукционах выставляли всего по три тонны, теперь на торги пойдут 80% объема добычи с равномерной поставкой в течение года. «Думаем, что оптовые цены дадут доступ к янтарю и отечественным переработчикам», - считает Мащицкий.

Если новая стратегия по продажам на 2016 год будет реализована, то, по прогнозу, она увеличит выручку комбината до 5 млрд рублей, прибыль вырастет до 2 млрд рублей против 230 млн в 2015 году.

Объем добычи на комбинате вырос с 244 т до 313 т в 2015 году. Судя по таможенной статистике, увеличить легальный экспорт янтаря новому руководству не удалось. По данным ФТС, в 2013 году Россия экспортировала янтаря на $46 млн, в 2014 году - на $39 млн. В 2015 году было экспортировано на $32 млн, если считать по аукционной цене 111 333 рубля за 1 кг, получится всего 18 т.

По данным International Trade Centre, объем мирового рынка янтаря в 2014 году составил $1,3 млрд. В апреле 2016 года руководство «Ростеха» заявило, что генеральный директор «Калининградского янтарного комбината» Михаил Зацепин написал заявление об уходе по семейным обстоятельствам.

Но не только эта отставка прибавит работы Мащицкому. «Калининградскому янтарному комбинату» принадлежит Малышевское месторождение в Свердловской области, где в советское время добывали бериллий, изумруды и другие минералы. «Мы уже им занимаемся, но в наследство нам оставили массу проблем, начиная от спорных прав собственности на основные средства и сооружения, которые использовались комбинатом по договору аренды, и заканчивая самой добычей бериллия на этом месторождении и его переработкой, - рассказывает Мащицкий. - На бериллий сейчас слабый спрос, а руда на нашем месторождении с низким содержанием металла. Думаем, что делать, возможно, что-нибудь с изумрудами и их обработкой».